Фантастика, да.Райкер идёт по цветущей планете, он на ней гость сто пятнадцатый день: первые пять - коматоз в лазарете, все остальные среди мягких стен.
придирчивым ксенорасистам не читатьИх было двадцать - элитная каста - психокоррекция, сверхДНК. Бить точно в цель, до последнего драться, на генералов смотреть свысока. Вырвана совесть, отрезана жалость, сердце утянуто в экзоскелет - им ни любви, ни тепла не досталось... да и потребности не было... Нет.
Райкер сжимает виски, трёт украдкой, гладит легонько саднящие швы. В чёрной дыре звездолёт на посадку снова заходит внутри головы. Миссия высшего приоритета - в порох стереть эскадрилью врага. Чёртово топливо вытекло где-то - Райкер запомнил лишь слабость в ногах, вражеский залп, разрывающий в клочья, бег сумасшедший сквозь ядерный дым, скрученный боли жгутом позвоночник и первый страх - умереть молодым.
Мысль сквозь вакуум бьётся упорно, холод вжимается в тело клинком - кофе последнее, утренний вторник, чёткий приказ, летний дождь, космодром... Райкер не чувствует сердца и пальцев, на обожженных глазах темнота - Райкер пытается в кучу собраться, слезть с позвоночника в виде креста. Пахнет горячим металлом и пеплом, морем, озоном и топливом... Чёрт! Райкер рукой по камням шарит слепо и натыкается на апперкот.
Мир проясняется через неделю, мир отвратителен, минус до ста. Райкер лежит на измятой постели, в свете свечи - а за ним пустота. Скалы зазубрены пиками в небо, красно-багровое, небо стоп-кадр: мёртвое, тусклое - купол для склепа, нет ни привычных армад, ни эскадр. Тень настороженно к свечке крадётся, тушит закутанной чем-то рукой - в сжатое горло суп Райкеру льётся, Райкер плюётся и хочет домой. Что-то парит по израненной коже, мажет прохладным искусанный рот - Райкер шипя выдыхает - "о Боже!". Боль засыпает - и Райкер уснёт.
В зелени леса курлыкают птицы, за отворотом ботинка гашиш - Райкеру смутно знакомое снится, Райкера будит глухое "ты спишь?". Райкер мгновенно взлетает в атаку, этот инстинкт из крови не прогнать. Тёплое тело дрожит в лихорадке, к Райкеру молча влезая в кровать. Тающий иней течёт по ресницам, в мраке пещеры не видно всю тварь - "на кой мне их ксеноморфные лица?" - думает Райкер и хочет фонарь. Воет снаружи арктический ветер, изморозь ткёт ледяные тиски - Райкер сейчас всё бы отдал на свете только за силу снять руку с руки. Жар заливает ладонь до предплечья, пальцы с когтями скользят вдоль висков - Райкер впервые теряет дар речи... да и не хочет придумывать слов.
Райкер идёт в темноте на охоту, он отыскал инфракрасный бинокль - тень в нём видна как прозрачное что-то, как мимолётно услышанный вопль. Райкер нашёл силуэт покрупнее, режет по сонной десантным ножом - прыгает тень и пока тот бледнеет, в кровь зарывается жадно лицом. Воздух налит тёрпким вкусом полыни, цитрус и мята откуда-то здесь - Райкер подумал о звёздах пустыни... глянул наверх недоверчиво... есть!
В тёмном углу еле слышно дыхание. Райкер сидит у угольев костра - Райкер мечтает про чашку и чайник (и про луч солнца для тени с утра), Райкер мечтает о свежих лимонах, литре текилы, о тонне тепла - тень издавая довольные стоны. хлещет зажмурясь огонь из горла. Мрак разгоняет китайский фонарик - Райкер пока не настолько силён, чтоб намечтать плазмомёт и поджарить... да не о том фантазирует он. Тень выдвигается в пляшущий сумрак, вносит себя в освещённый овал - Райкер глаза закрывает и думает - "боже, ведь я никогда не мечтал". Служба, присяга, кровавые клятвы, лаборатории, чья-то война. Ненависть, злоба, посмертное братство... жизнь кроме льда ничего не должна. Райкер не видит, но чувствует кожей взгляд прожигающих пристальных глаз. Райкер вот этому многое должен, многое только ему и отдаст - серые будни, холодную простынь, что-то щемящее в клетке грудной, мышцы и мускулы, кожу и кости... лишь бы хоть раз поделиться собой.
Райкер завёрнут в пакет одеяла, мерно вибрирует мраморный пол - он в медотсеке и два генерала что-то бубнят про геройство и долг, про уцелевшего в битве солдата, знаки судьбы... ну и прочая чушь. Райкер смеётся и смеха раскаты мажут по ним, как потёкшая тушь. Да его даже вообще не искали - кто-то засёк энергетики всплеск, бахнул сперва для острастки по скалам, ну а потом разбираться полез. Райкер не помнит, как полз по руинам, как долго бил по остывшим щекам - Райкер не помнит, но помнит как спину ночью впервые согрел не он сам.
Райкер идёт по цветущей планете, гулок и пуст как старинный кувшин. Райкер закончил мечтать о рассвете, Райкер машина, он сам так решил. Новые братья, задания, битвы, Райкеру незачем больше мечтать - в ближнем бою не помогут молитвы, бьющимся сердцем смерть не отогнать. Райкер шагает, лучится, сверкает, Райкер на лживую нежность не скуп. Райкер запомнил, но не вспоминает вкус сладко-горьких грейпфрутовых губ.