Белька попросила аватарки, в связи с чем я засела за фотошоп не с целью красить.
Но как всегда провалилась с задумкой.
Точнее как, не то чтоб провалилась, но.. в итоге все равно красила. Сделала ей Бела, каких-то красно-сливочных тонов (бгг)
Но мне нравится. вроде ничоу так~

@темы: #coloring

---

И ках бе да.
Ночью Арктические обезьяны особенно доставляют:

@темы: #audio

---

Йа посмотрела Crows Zero.Йа тащусь.
Генджи/Изаки это.. это просто.
Я хочу фанфик по ним! Я хочу артов по ним! Ни на девианте, ни ра зерочане нифига нет, кроме страниц из додзи Borderless, которую я и так наизусть помню
В общем, это что-то типа Бельзебаба, только без магии, без Хильды, без демонов и т.д.
А это что значит?
Правильно! Это тупо месево японских пацанов.
Они так дрались в грязи <3
Изаки тащит. Генджи подгоняет и тоже тащит.
Моар энд Моар

---

Купила себе обувь линк
Рада, удовлетворена.
Теперь не заболею и больше не промочу ноги нафиг.
Продавец в рок-магазине еле нашел гады 36 размера

---

после поста про глаза  Sineya в вебкамере, полезла посмотреть, что же там блин своими (покажи обезьяне фокус..)

Каакооое-то я страааанное))

@музыка: 2:36 Shakira - Rabiosa (feat. El Cata)

---

 Dimiridi
Добро пожаловать!)
Что привело, если не секрет?)

---

@настроение: бляяя хДДД

---

 neko-mariko
Добро пожаловать))

---

Хоть и запоздало, но, уважаемые ПэЧи, с Новым Годом и Рождеством!)

Название: 7 дней
Автор:  клюквенное варенье
Бета:  Del Diavolo
Фендом: Katekyo hitman reborn
Пейринг: XS, BF, намеками: 5927, 8059, 80S, 1869
Рейтинг: R
Жанр: юмор, стеб, зарисовка.
Дисклеймер: все персонажи - Амано. Моя - только больная фантазия.
Размер: мини
От автора: на высокий стиль не претендуем, на уникальное чувство юмора - тоже. Сердечки справа, рвотные пакетики - слева. Поехали.

Пролог.

Занзас проснулся от необычного ощущения неудобства и холода, пробежавшего по ногам, медленно, потихоньку разлепил глаза, осматривая свои покои. Он подозревал, что вышло это не очень по-царски, но сам факт того, что он все-таки смог разлепить глаза после вчерашнего, уже делал ему честь.
Он же босс, надо соответствовать.
Несмотря, однако, на то, что Занзас соответствовал обстоятельствам, обстоятельства не очень-то соответствовали Занзасу. Из-за чего он, в общем-то, вчера и наж.. выпил. Церемония назначения Савады десятым боссом Вонголы прошла для Занзаса радужно и прекрасно, а вот для штаба Вонголы не очень, в связи с чем послеполуночное продолжение банкета было перенесено в особняк Варии, более привычный к темпераменту своего владельца, чем тихий старинный особняк деда.
Однако даже несмотря на «гребаное блядское» похмелье, обстановка казалась Боссу Варии чуть более непривычной, чем обычно по утрам.
Он приподнялся с кровати, недовольно хмурясь, сдунув непослушную, отросшую челку с глаз, и осмотрелся получше. Первое впечатление обманчивым не было, потому что комната Занзасу была знакома смутно. В любом случае, это была не его комната: потолок слишком высокий, цвета какие-то убого-пастельно-непонятные, кровать какая-то чужая, холодно, и полоток не…
Стоп.
Кровать. Чужая.
«Я же не…»
Занзас шире распахнул глаза, забыв про всякое похмелье, и медленно перевел взгляд на кровать.
И спокойно выдохнул.
- Чертов Босс, ты уже отодрал себя от кровати?! – какофония треска, шуршания, крика ворвалась в кабинет вихрем и замерла на середине движения в дверном проеме.
Занзас посмотрел на Скуало.
Скуало посмотрел на Занзаса.
Повисла пауза.
- Чертов босс… – начал было Скуало, но был остановлен выставленной вперед ладонью Занзаса. Впрочем, отвисшая челюсть Варийского дождя явно намекала, что он бы и не смог закончить фразу, даже если б попытался.
Занзас медленным, почти величественным движением положил руки на голову, медленно закрыл глаза и медленно сел на кровати:
- Пиздец, – тихо сказал он.
Скуало молча кивнул.

Выстрел первый
- То есть как в прошлое?! – орал Скуало, меряя большой зал шагами. Маммон насчитал уже тридцать восемь тысяч семьсот сорок девять шагов, впрочем, делиться с этим ни с кем не стал. Маммон вообще никогда ни с кем не делился. О, уже десять. – Это же невозможно! Я… я против!
- Прекратить истерику, мусор, – угрюмо отозвался Занзас со своего места и попытался устроиться поудобней.
В течение короткой полуторачасовой дискуссии они пришли к следующему:
1. Занзас не призрак Второго Вонголы, похитивший их Босса.
2. Занзас никого не ел.
3. Видимо, он каким-то образом попал в прошлое.
Занзас молча стал прокручивать на пальце кольцо Варии и покусывать губу: как же он оказался в прошлом? Он слышал, что что-то такое Савада со своей стайкой недоумков проделывал, но он-то тут причем? И что делать теперь?
- Может это все проделки Савады? – будто прочитал его мысли Бельфегор. – Помните Битву грозы? Там этот мелкий волосатый гриб переносился в будущее.
Все молча уставились на блондина, обдумывая сказанное.
Да, мудро.
Да, логично.
Бельфегор, чрезвычайно довольный собой, гордо выпятил грудь, приосанился и даже как-то расцвел на глазах. А вот Занзас совсем не цвел. Он даже не колосился. Он просто молча стоял и пристально вглядывался в Бельфегора, думая о трех вещах: а) как он сюда попал? б) где они прячут выпивку? и в) плохо ли душить детей?
- Маммон, – угрюмо позвал Занзас, - разведай обстановку, разузнай у Савады и его долбогрызов, что да как с этим временем и почему оно идет неправильно. Свободен.
- Чего мне это будет стоить? – почти мурлыкающим голосом отозвался аркобалено.
- Если я досчитаю до трех, а ты еще здесь, – жизни, – коротко рявкнул Занзас и посмотрел вслед быстро улетающему иллюзионисту, грустно, устало вздыхая.
День предстоял не из легких.



А тем временем в будущем...

Уклонившись от летевшего из дома рядового, Луссурия вытянулся и, пытаясь перебить какофонию вокруг, прикрикнул:
-Докладываю: он прорвался через третью заслонку, мы испробовали все, что могли, командир! Он монстр! Его не остановить! – Луссурия пытался держаться молодцом, но уже был на грани нервного срыва. Сам Скуало, впрочем, тоже. – Мои Гортензии! – все-таки сорвался Луссурия, и из его глаз брызнули слезы. – Скуало, - он упал на колени и заревел, - он спалил мои Гортензии!
Полтора часа назад Скуало еще спал себе спокойно, когда вдруг на него обрушилась сначала гора мата, а потом гора ударов. Надо признаться, даже десять лет назад его любовник прекрасно держал удар левой. Особенно если с оттягом. Особенно если по почкам.
На самом деле он никак не мог понять, что произошло, и почему Занзас выглядит так, будто нажрался вчера не водяры, простите, а молодильных яблок.
Скуало тихо взвыл и перевел взгляд на особняк, который с каждой минутой все больше рисковал превратиться в руины. А Скуало, между прочим, только в прошлом году ремонт забацал, и уж очень не хотел расставаться со своей спальней, со своим новым комодом и своей огромной двуспальной кроватью.
- Капитан! Докладываю! - лицо Леви выражало непередаваемую гамму чувств. – Босс прекрасен в гневе, я падаю ниц перед его величеством, перед его мощью…
- Леви…
- … его пламя превыше всяких оценок, вне категорий, его сила ощущается…
- Леви…
- … на расстоянии многих метров, его лик в гневе…
Каков лик младшего Занзаса в гневе никто так и не узнал, потому что точный левый по челюсти был коронным ударом Скуало, не раз утихомиривавшим пьяного любвеобильного босса.
- Бельфегор, унеси эту растаявшую фанатку куда-нибудь подальше, мне одного полоумного в отряде хватает.
- Вы имеете в виду меня, кэп? – хором ответили Бельфегор и Фран.
Скуало сделал глубокий вдох, нахмурился и прищурил глаза, уставившись на парочку.
- Ладно-ладно. Уже ушли.
«Господи, ну за что мне это? – грустно подумал Скуало и отдал несколько приказов на сдерживание. - Заморозить его что ли? – он покачал головой. - Так ведь потом припомнит, падла такая...»
- Да господи, вы умеете хоть что-то делать нормально?! – взревел он и понесся рвать, метать и распоряжаться.



Выстрел второй.

Часы отмеряли время, тихо постукивая на фоне повисшего молчания. Занзас, устав важно восседать на своем троне, уселся поудобнее, чуть сгорбившись, и, оперевшись локтем на подлокотник, уперся кистью в скулу. Поскольку Босс был не в духе, и сказал всем быть тише воды ниже воды, а то всех «ждет кара небесная», основной состав решил побыть и правда потише.
Небесная кара, как правило, была довольно болезненной.
Скуало, как самый громкий, был отправлен читать.
- Бел, – Скуало оторвался от книги, – что такое индифферентность? – он открыл уже третью книгу и снова ничерта в ней не понимал.
Но Бельфегор его явно не слышал, уйдя в себя и тихо, ехидно похихикивая. О чем он думал, можно было только гадать, но, вероятно, не стоило.
- Бел…
- Это означает, - хмуро начал Занзас, – разность, как видовую так и просто. Уяснил?
Все молча уставились на Занзаса.
Потом на Скуало.
Потом снова на Занзаса.
Они, конечно, знали, что Босс полон загадок, но это было так же далеко за рамками, как Тольятти за линией Манергейма. И сейчас их лица выражал один и тот же вопрос, который никакими цензурными словами было не выразить.
- Босс, – неуверенно начал Бельфегор, – откуда вы это знаете? – он сглотнул и попытался ухмыльнуться, хотя вышло как-то истерично, как от порции веселящего газа.– Не то чтоб я не... но я слегка удивлен и…
- Пришлось испытать на собственной шкуре, – тихо фыркнул Занзас, чуть поведя плечами.
- Босс! – тишину разрезал неистовый, полный отчаянья вопль Леви А Тана. – Так они вас все-таки пытали?! – он плюхнулся на колени перед креслом Занзаса и взвыл от горя, срываясь на рыдания.
Занзаса перекосило, но Леви было уже не остановить…
- Грязные ублюдки! – А Тан поднялся, гневно смотря куда-то перед собой. - Им следовало бы..
Остальную часть фразы Леви договорить не успел, потому что увесистый стакан с остатками виски, встретившийся с его головой со скоростью, чуть-чуть не доходящей до световой, гарантировал ему покой и отдых на следующие минут сорок. Судя по умиротворению и тишине в зале, никто против не был, только Скуало ревниво нахмурился, но на него никто внимания так и не обратил.
- Значит так, долбогрызы… –угрожающе начал Занзас, чуть не скрипя зубами. – Мне следовало бы сделать это давно, - он медленно закатал сначала один рукав, потом другой. – С этого дня я серьезно возьмусь за ваше образование.
Варийцы вздрогнули. Сама мысль о том, что Занзас абсолютно серьезно решил взяться за что-либо, принадлежавшее им, вселяло ужас и панику.
Даже если он говорил образно.
Особенно если образно.



Выстрел третий.

- Я здесь уже целую гребаную неделю! – он мерил большими шагами зал, гневно размахивая руками, и с каждым взмахом свирепел все больше. – Почему за долбаную неделю не запомнить, что «жи-ши через «и», я вас спрашиваю, сукины дети?!
Бельфегор хихикнул. У него-то проблем с этим правилом не было.
То, что Занзас был там уже неделю, было слегка преувеличено. На пять дней. Но спорить никто и не думал, потому что все были полностью поглощены изучением языка.
- Долбогрызы! – свирепел Занзас – почему «шышка», мать вашу? «Ы» почему? – он вжарил особый подзатыльник в стиле Варии Леви и запихнул комок с сочинением ему в рот.
Пусть даже это было сочинение Скуало, бить стаканом Занзас его еще мог, а вот так чтоб ударить… как-то рука не поднималась. Зато с Леви проблем не было. С Леви у него вообще никогда проблем не было.
«Непедагогично», – подумал Занзас.
- Иди сюда, мусор, – все-таки решив преподать урок Супербиа, рявкнул Занзас. Он злобно прищурился, глядя на Скуало. Тот подошел, чувствуя себя нашкодившим не в тот горшочек котом.
- Упал на пол! – рявкнул босс Варии.
Скуало тихо ругнулся, но Занзас выглядел довольно внушающе, потому спорить он не осмелился и повиновался.
- Теперь принял позу «раком», живо!
Варийцы вздрогнули и застыли. Они подозревали, что за десять лет босс… изменился, сильно изменился. Он возмужал и стал суров, поистине суров, но подобное наказание им казалось нечеловечным даже для такого как он.
Леви почти плакал.
Скуало опасливо поежился: не то чтоб он не привык, но прилюдно, да еще при свете дня и на трезвую голову… Грязный извращенец. Собственник. Психопат озабоченный.
Воздух накалился, напряжение в комнате было почти осязаемо.
- А теперь отжался, мать твою! Двести раз! И каждый раз повторил про себя гребаное правило, мусор! «Жи-ши через «ИИИ»! – орал Занзас в гневе.
Варийцев отпустило.
Скуало чуть-чуть расстроился. Но приступил к исполнению.
Занзас обвел подчиненных вопросительным взглядом, но спрашивать ни о чем не стал…



А тем временем в будущем...

- Семпай, ну не здесь же!..
- Почему нет? - Бельфегор прижал Франа к стене, требовательно целуя, и укусил его шею, зализывая место укуса. Жаркими поцелуями прослеживая сонную, опустил руки на талию иллюзиониста и провел кончиками пальцев по бедрам парня. Иллюзионист соблазняюще охнул и обхватил Бела за плечи, зарываясь ладонью в мягкие волосы, и подался телом навстречу и…
- ДЕЕЕМОНЫ!!! – кто-то истошно вопил, как если бы ему отрезали ногу. - ПИДОРАААСЫЫЫ!! ЭТО ДЬЯВОЛЬСКИЕ ПРОМЫСЛЫ!! – вопль раскатом грома прокатился по коридору и за ним последовал звук бьющегося стекла и грохот, как будто что-то тяжелое упало на пол. Человек, например.
- Чур, я демон, – хихикнул Бел.
Фран молча фыркнул и укусил любовника за плечо:
- Как будто это что-то меняет.

- Занзас, – зашипел сквозь зубы Скуало, – прекрати вести себя как буйный умалишенный!
- Умалишенных не связывают! – подросток рычал и брыкался, и пытался отгрызть кусок прочного каната, которым его привязали к койке за руки и ноги.
- Таких, как ты, – связывают, – спокойно отозвался Дождь и покосился на тело у входной двери. – Бедный Леви, еще чуть-чуть и он бы умер…
Он перевел взгляд на ощетинившегося на кровати подростка, сейчас чрезвычайно похожего на озлобленного дворового пса, готового укусить, и которого судьба взрослого Леви А Тана волновала в последнюю очередь.
- Занзас, успокойся. Я не демон, – он жестом попросил парня промолчать, – и не суккуб. И я не явился, чтобы утащить тебя в Ад, – фыркнул Скуало и заправил волосы в хвост, медленно потянувшись.
Вчера им просто повезло: на разъяренного, разгоряченного битвой Занзаса случайно упала старая балка, которая не выдержала удара об нее брошенных юным Боссом трех человек и вырубила его. Вот вам и героизм: три отряда положил, а одна балка… Впрочем, фирме, делавшей ремонт, Скуало потом вставит за недобросовестную работу, а сейчас у него были проблемы и поважнее.
- Ты помнишь, что было вчера?
- Развяжи меня, ублюдочное отродье! Что ты сделал со Скуало?! - гневно рычал-орал юноша, ежеминутно дергаясь, пытаясь развязать путы. Но путы подгонял Луссурия. А он в этом мастер, уж неизвестно почему. Хотя… Скуало как-то немного нервно мотнул головой. Он догадывался, почему. – Отвечай, козел! – не унимался подросток, испепеляя Скуало, к счастью, только взглядом.
Скуало вздохнул, невольно улыбнувшись: все Скуало, Скуало. Какая дикая любовь, аж завидно. Дождь тихо фыркнул:
- Я – Скуало десять лет спустя. Ну… Или около десяти лет спустя, – он потянулся, разминая кости, и сдул непослушные пряди с лица. – И это точно я, – он перевел взгляд на Занзаса. – Можешь мне поверить.
- Не верю.
-Смазка в третьем ящике, справа.
- Верю.
Занзас, сомневаясь, помялся:
- Но как я здесь оказался?
- Вот уж не знаю, – Супербиа развел руками и покачал головой. – Я бы и не прочь вернуть тебя прежнего, дак ты ж, е мое, два дня на ушах стоял. Как только там, – он указал пальцем куда-то вверх, - апокалипсис по ошибке не начали уж не пойму! – Скуало усмехнулся. – Думаю, что-то с базукой опять неладно. А может из-за Бьякурана… – Супербиа задумчиво стал наматывать прядь на палец, размышляя и покусывая губу, когда поймал на себе внимательный взгляд Занзаса. – Что?
- Ты изменился…
- Хочешь поцелую?
- Нахер иди.
- Знал, что ты именно это скажешь, – Супербиа развязал Занзаса и глубоко вдохнул.- Через час спускайся поесть. И без эксцессов, – он покосился куда-то на пол. – Леви у нас не горец.



Выстрел четвертый.

- Босс, докладываю? – Маммон сел в кресло в кабинете Занзаса и закинул ногу на ногу.
Аскетичный мелкий аркобалено всегда мозолил Занзасу глаза, путал карты, причем даже когда играл в пьяницу, – такой уж характер. Но сейчас он был ему необходим.
- Валяй.
- Дело в базуке десятилетия. Этот.. Бомбвино что-то наделал, и она вместо десяти минут отсылает в прошлое на неделю. Так что осталось потерпеть всего ничего.
Кому кого стоит потерпеть, Маммон предусмотрительно умолчал.
- Так я и думал, - угрюмо отозвался Занзас.
Маммон пожал плечами: дедуктивные способности Занзаса в последнее время вызывали у иллюзиониста легкий диссонанс, но об этом, как и о многом другом, он тоже, естественно, промолчал.
- Босс! – вопль из коридора, принадлежавший Скуало, рвал барабанные перепонки. – Тут какой-то мусор у двери! Просит аутентичности, не… аутопии. Не…
- Аудиенции, Скуало, – подсказал ровный взрослый голос. – Аудиенции.
Занзас знаком показал, что «мусор может войти», и откинулся на спинку дивана, вытягивая ноги под столом.
- Так-так… и ты туда же?
- Привет, Занзас.
- Давно не виделись, – Тсунаеши чуть вздрогнул, но все равно ласково улыбнулся Занзасу и вошел в кабинет, тихо усаживаясь на край дивана. Сложил руки в замок на коленях и улыбнулся еще раз. На всякий случай.
Обстановку это не разрядило. В присутствии Занзаса вообще никогда ничего не было разряженным.
- Ага, давно, – сказал десятый, уже коронованный босс Вонголы и стал осматривать помещение, в котором находился. – Симпатично у тебя тут. Только как-то чопорно. Хотя, – примирительно сказал Савада, предотвращая попытки рвавшихся защитить честь и важность босса подчиненных, - о вкусах не спорят.
- К делу давай. Я как тебя увижу, меня мутит, – хмуро буркнул Занзас и уставился на десятого, почти не мигая.
- Как скажешь…
Следующий разговор напомнил Скуало первую поездку Варии в Японию: когда ходишь по улице, а вокруг тебе все не понятно, и люди говорят на каком-то языке, похожем на речь одновременно жующего и пьющего человека, попытавшегося проговориться. И даже не потому что итальянский Савады был чрезвычайно и немилостиво убог, но из-за содержания беседы.
Так что вся Вария просто стояла у входа и молча кивала каждому слову Савады.
- Трансмиссиия была нарушена, – важный кивок, – поэтому дельта твоего пребывания здесь была изменена на рандомную единицу, – кивок. - И еще я потерял носки, – кивок.
- Ясно, – сказал Занзас, потирая переносицу. – И когда я вернусь в свой родной дурдом?
- Через… – Савада прикинул в уме какие-то числа, будто рассчитывая.
- Через сто двадцать часов, сорок минут и двадцать одну секунду, – подсказал Маммон, которому операции с числами доставляли даже большее удовольствие, чем плотские страсти и чревоугодие.
Савада как-то виновато повел плечами и скромно улыбнулся:
- Ну, я пошел.
- Только через мой труп, – хмуро отозвался по привычке Занзас.
- Стоит ли? – как-то устало сказал Тсунаеши и молча поплелся к выходу.
Повисла неловкая пауза: Вария была в шоке, Занзас был в отчаяньи, Тсунаеши был в коридоре.
- Что встали?! – рявкнул босс. – Где мой завтрак?!
Вария вся разом протиснулась в дверь и исчезла по ту сторону коридора, и только когда дверь коридора с треском закрылась, Босс Варии медленно сполз вниз по спинке кресла, накрыл лицо ладонями и тихо, отчаянно застонал.



Назад в будущее...

Вария в полном боевом облачении сидела за столом и ждала босса, голодными глазами поглядывая на стол. Коршуны на поле брани, вороны смерти, воины темноты. Раздался стук, потом треск, потом еще раз стук, много стука.
Скуало накрыл лицо рукой и что было мочи рявкнул:
- НА себя!
И в следующую минуту в зал гордо вошел Занзас, оглядывая своих подчиненных, и чинно занял свое место за столом.
«Чего-чего, - подумал Скуало, – а вот гордости ему не занимать».
Разговор у них как-то не клеился, поэтому Вария после короткого дружного рыка, который означал приветствие, уселась поближе за стол и приступила к еде.
Еда, к слову, была отменная, хотя Скуало и побаивался, что у Луссурии хватит ума отомстить за гортензии, а это сейчас было бы не кстати. Кстати, об уме…
- Чо уставился, педофил что ли? – Леви как-то неуверенно насупился, Бельфегор хихикнул, Скуало же просто подавился.
- Занзас! – зашипел на парня Дождь,
- Босс! – чуть не плача начал Леви. – Просто я смотрю на вас и… и…
- Леви, про лик Занзаса мы уже слышали, – заметил Фран и продолжил как ни в чем ни бывало поглощать обед.
Бел усмехнулся и комментировать ничего не стал. Зато А Тана просто прорвало на комментарии:
- Заткнись, лягушка! Да что ты понимаешь! Я же… я…
- Леви…
- … видел босса еще когда тот был маленький…
- Леви…
- Когда он сокрушал своих первых врагов, я…
Что же было с Леви, когда Занзас сокрушал своих первых врагов, никто так и не узнал, потому что – повторимся – хук левой не зря был коронным у Скуало.
- Хмм, – удивленно протянул Занзас и криво усмехнулся, – почти как мой… наш, – поправился Занзас, – Супербиа.
-Я лучше, – Скуало тряхнул головой и фыркнул, подмигнув. - Во всех отношениях.
Занзас молча показал лейтенанту ультимативную фигуру из двух пальцев, Скуало усмехнулся и предложил всем продолжить трапезу.
- К нам гости, – Бел слегка прищурился.
К особняку почти бесшумно, насколько это было возможно, подкатил черный Фольксваген и остановился. Хромированная дверь черного стального зверя открылась, и оттуда вывалился никто иной, как Савада Тсунаеши. Скуало покосился на Занзаса, желваки которого опасно заиграли под кожей и шрамы как-то совсем недобро задвигались на лице.
- Савада, – прошипел Занзас и кинулся к выходу. Варийцы десять-лет-спустя быстро двинули за ним, предвидя катастрофу.

- Джудайме, прошу, – едва машина остановилась, Гокудера вылетел из-за водительского сидения и открыл перед боссом дверь, сгибаясь в глубоком поклоне как верный чернокожий слуга.
- С-спасибо, – неуверенно проговорил пятнадцатилетний Савада Тсунаеши и стал вылезать из машины, но, увы, не заметив ног Ямамото, плюхнулся, челюстью ударившись о землю, отчего тихо, безмолвно взвыл, но заметив зачатки паники на лице Гокудеры, поспешно улыбнулся, сделав вид, что все в порядке.
- Решил вспахать нам грядку? – прорычал Занзас и для начала метнул в десятого файерболом ударной мощностью в пару килотонн.
Тсуна взвизгнул и спрятался за машину.
Если б не быстрая реакция правой руки, быть очищающему огню инквизиции. Однако Хаято все же успел.
- Скуало! – Ямамото, довольно улыбаясь, вылез из машины и полез обниматься к Дождю Варии. – Давно не виделись. Как жизнь? Все так же спишь с боссом и разговариваешь во сне? – он усмехнулся и потрепал Занзаса по голове.
Только природное везение и удар Скуало в живот позволили Ямамото остаться с целой, не переломленной в трех местах рукой.
Скуало положил голову Занзасу на плечо и прервал гневную, несомненно, весьма информативную тираду.
- Что вы тут забыли? – начал Скуало.
- Я по тебе соскучился.
- Тупица, заткнулся! – Гокудера почему-то рассвирепел, прикусив сигарету, но тут же смущенно фыркнул и отвернулся к Десятому, потому что он должен был «не терять бдительности» чтобы «защитить Джудайме».
Вария дружно усмехнулась, Занзас даже повеселел. У Вонголы, оказывается, тот еще мусор. Не хуже нашего. Хотя нет.. хуже конечно. Определенно хуже – патриотично подумал Занзас и сложил руки на груди.
- Чо приперлись, отбросы? Давно не получали? – начал подросток, гордо подбоченившись и выпятив грудь.
Откуда-то с переднего сиденья неторопливо выплыл Рокудо Мукуро, явно чувствуя себя королем положения. Впрочем, он им и был, потому что атмосфера резко переменилась, и все напряглись. Но, сладко улыбнувшись всем присутствующим, как президент Кеннеди на параде, Рокудо, под аккомпанемент общего молчания, открыл заднюю дверцу и, что-то тихо кому-то пропев, заполз в машину. Высунулась рука с фиолетовой манжетой и захлопнула дверь. Закрыла на щеколду.
Все присутствующие как-то неуверенно помялись.
Скуало, головная боль которого, казалось, растет в геометрической прогрессии день ото дня, потер виски:
- Предлагаю пройти в особняк… – сказал он и, подтолкнув Занзаса за собой, пошел не оборачиваясь. Вонгола, помявшись на месте, неуверенно поплелась следом.
-Итак, – попытался важно начать Тсунаеши, но голос предательски сорвался. – Занзас, дело в том, что… м… В общем, Шоичи – наш техник – ставил эксперименты и… один из них слегка нарушил действие базуки, и.. но ты не волнуйся, все уже починили, и через неделю ты сможешь вернуться. То есть уже не через неделю, а через неделю с момента отбытия. То есть прибытия… – все внимательно слушали, отчего уши Савады становились все ярче и ярче, – То есть через ровно э… э…
- Через пять дней, – подытожил Гокудера, сбросив пепел в окно, и они с Джудайме обменялись благодарными взглядами.
Варию от этой ауры доброты, любви и взаимопонимания чуть не стошнило.
- Ммм, – протянул Скуало, – Гокудера Хаято, полагаю, нам следует поговорить наедине, а остальные могут быть свободны.
- С каких это пор ты распоряжаешься, мусор? – ядовито рыкнул Занзас.
– С тех пор, - тихо проговорил Скуало, - как ты не знаешь, что такое «базука» и «трансмиссия».
Спустя полчаса Вонгола вернулась к машине. Гокудера все так же курил, Ямамото периодически вис на нем, неся какую-то несусветно-романтическую фигню, и ни на какие угрозы не поддавался. Тсунаеши чувствовал себя вымотанным и уставшим, как будто бы его укусил вампир. Хотя, в других вампирических личностей, кроме Рокудо Мукуро, Савада особо не верил.
Хаято открыл дверь и тут же закрыл. Помялся немного и широко улыбнулся.
- Джудайме! – с наигранной, слегка истеричной радостью сказал он. – Хотите я вас прокачу на спине?!
Тсунаеши посмотрел на Гокудеру.
Потом на машину.
Потом снова на Гокудеру.
И предложил ему просто пройтись до ближайшего населенного пункта.


Выстрел пятый.

Новая Вария Занзасу нравилась.
- Стройсь, бля, – хмуро рявкнул Занзас и сложил руки на груди.
Вария построилась.
- А теперь в шахматном порядке!
- Это как? – удивленно спросил Леви
- Это по диагональке туда-сюда, – примерно начертив в воздухе схему, объяснил Скуало и довольно хмыкнул.
Босс одобрительно кашлянул, но рявкнул еще раз. Для закрепления материала.
-Босс, можно пойти спать? Уже восемь утра, – жалобно отозвался Маммон, которого, как ни странно, необходимость срочного боевого построения тоже не миновала.
Вария боялась босса. Его новые шуточки вселяли ужас не хуже его осведомленности. Он был суров, чертовски суров. На днях он застал Бельфегора за приставанием к Маммону и отправил отрабатывать десять часов гауптвахты. Бельфегор долго рыдал, клялся, что никогда больше не будет (хотя это следовало понимать, скорее как « никогда больше не попадется»). Занзас аж удивился, шанс чего был равен ноль, запятая, ноль, еще много нулей и единица. Слова на немецком вселяли в Бельфегора ужас. А слова на немецком, сказанные Занзасом с серьезной миной, вообще заставляли впадать в панику и бежать. Плюс к этому, Бельфегор, взращенный в шелке и роскоши, слова «гауптвахта» вообще не знал, и обратился за помощью к своему воображению. А воображение у Бельфегора было богатое.
Пол дня назад, Босс объявил контрольную. Мрачная Вария явилась в зал с пистолетами с одним патроном в обойме и сдала значки. Занзас вопросительно изогнул бровь. Спустя полчаса оглушительного рева, крика и ругательств Вария навсегда запомнила, что контрольная бывает не только пуля.
Но это было не все.
Самая страшная кара, поразившая юный отряд убийц, обрушилась на них в среду вечером.
Ничто не предвещало бури. Вария после целого дня понуканий, пинков и воспитательных мер босса устало развалилась на диванах в гостиной на втором этаже. Луссурия красил ногти, мурлыча какой-то мотивчик себе под нос, Леви дремал в кресле, Бел со Скуало включили какую-то японскую мультяшную ересь и наслаждались, комментируя и подбадривая действо, когда вдруг дверь распахнулась, и в зал вошел Босс. БОСС.
Он молча оглядел пространство перед собой и тихо поинтересовался, почему же Вария не спит в три часа ночи, а стоит на ушах, как будто началось «вавилонское-мать-его-столпотворение».
Скуало, немного помявшись, сказал, что они смотрят Гандам.
Занзас прищурился и, тихо прошипев «Я вам покажу гандам», скрылся в темноте коридоров.
День полетов в сломанном заваренном намертво Гола Моске, запущенном в вольный полет с башни особняка, Вария запомнит надолго.
- Ладно, девочки, - подытожил Занзас, глядя на промерзших до костей подчиненных, все еще стоявших по стойке смирно, - расслабили ягодицы и по койкам! Подъем в десять.
«Я сделаю из этого быдла армию», - подумал Занзас.
«Не расслабим!» – подумала Вария.



В бущем тремя часами ранее..

Черная ноябрьская ночь опустилась на поместье Варии, пряча в ночи все самые страшные кошмары. Он примостился за деревьями и вел наблюдение. Это был его последний шанс. У юного Занзаса оставался все лишь день… а потом его снова заменит взрослая копия. Он неслышно отворил затвор, щелчком настроил оружие и прикрепил линзу. Его движения были четкими, быстрыми и тихими, почти неслышными. Он знал, на что идет. Он был на чеку. Его дыхание было ровным и спокойным, и, казалось, даже пар выходил из его рта как-то медленно, спокойно, тут же растворяясь в воздухе, будто боясь быть обнаруженным.
Он расположился на толстой ветке ветвистого старого дуба, на который выходили окна спальни Занзаса. Вытянулся, бесшумно устраиваясь на ветвях, и, устремив свой взгляд в линзу, затаил дыхание, застыв в ожидании, будто остановленный кадр.
Спустя полчаса его ожидание было оправдано: Занзас появился в комнате. На нем была стандартная варийская форма. Он о чем-то говорил с Супербиа Скуало. Видимо, ругался. Сильно ругался, потому что все почти дошло до драки. А он продолжал наблюдать сквозь увеличение наводки за Боссом Варии.
Внезапно Скуало сказал что-то, и ссора была прекращена. Бросив что-то напоследок Супербиа, Занзас удалился в другую комнату.
Он уж было, подумал, что все потеряно, но спустя какое-то время, Занзас снова вернулся в свои покои.
«Из душа» – подумал он, невольно разглядывая босса Варии.
На том было лишь полотенце, завернутое вокруг бедер. Он стоял и отряхивал волосы, слегка откинув назад голову.
Убийца навел прицел и…
Но нет. Он не выстрелил.
Занзас медленно продвигался по комнате, даже не подозревая, что за ним следят. Он двигался неспешно и уверенно, пересекая комнату, потом приоткрыл шкаф и оказался отделен от беспощадного взора убийцы какой-то хлипкой дверцей. Полотенце, ранее обернутое на бедрах, мелькнуло в руках Занзаса
«Уже почти… – подумал убийца. - Вот уже сейчас. Ииии…»
- Левиии-саан, хватит пыхтеть! Вы нам с Бел-семпаем всю атмосферу загубили! – Фран растягивал слова, сидя на ветке слева, а позади него возвышался силуэт в короне.
Леви застыл и медленно повернул голову, и уже открыл, было, рот, подыскивая оправдания.
- Вы… что вы тут делаете? – он сглотнул, попытавшись перейти в наступление, но опрометчиво забыл, с кем имел дело.
- Ну, Семпай пообещал что «заставит меня молить о большем», – Фран легко уклонился от ножа, - и «будет любить всю ночь напролет», но тут вы со своим фотоаппаратом и вашим пыхтением.. Нет, - подытожил парень, по-детски болтая свешенными с ветки ногами, - Леви-сан, мы не против, но надо же предупреждать.
Бельфегор за его спиной широко улыбнулся.
Леви перевел взгляд с одного парня на другого и тихо завыл.
Цель была потеряна.



Выстрел шестой.

Славное воскресное утро залило комнату бурей солнечного потока и отодвинуло черные тени в самые укромные уголки, наполняя комнаты мягким утренним светом. Сентябрь стоял холодный, даже очень, оставляя прохладные отпечатки на слегка заиндевевшем стекле. Как раз в такие утра приятней всего нежиться в постели, потягиваясь, но не высовывая из-под одеяла ног, когда свежесть осенней листвы приятным цветочно-земляным запахом входит в легкие, но еще не настолько холодно, чтобы закупоривать окна.
- Итак, - Занзас расхаживал туда-обратно вдоль не очень-то стройного, но, по крайней мере, стоящего отряда Варии, и распинался, - подводим итоги недели. В течение семи… шести дней, что я потратил на вас, тупых долбоклюев, я надеюсь, вы усвоили, все, что мы прошли, от линейных уравнений до военной дисциплины, – он обвел долгим, внимательным взглядом Варию и гордо чему-то кивнул. – И теперь мы переходим к стадии два: манеры! У меня есть всего лишь сутки, чтобы вдолбить вам в голову святую истину, и я это, Гавриил меня дери, сделаю!
Вария сглотнула и переглянулась: если Занзас начинал поминать святых, значит, грозила большая беда.
Занзас недобро улыбнулся, щурясь, и хмыкнул.
Вария боялась предположить, о чем он думал.

Вечером того же дня, Вся Вария, одетая в выглаженную, вычищенную форму (к слову сказать: выгладить и выстирать ее их заставил лично Занзас. А потом «высушить чем угодно за час, а то бля на флаг порву». Варийский флаг был большим, очень большим. Так что все нашли свои методы) восседала в главном зале за столом и боялась прикоснуться к еде. Первым это, по незнанию, попытался сделать Бельфегор. Он до сих пор отжимается.
«Занзас явно вознамерился сделать из нас тупых джентльменов, мать его за ногу», – думали варийцы. Но вслух ничего не говорили. Умирать перед ужином недостойно Варии. Они же профессионалы.
Поэтому и только поэтому они уже полчаса метали голодные взгляды на стол, но притронуться к еде боялись.
Занзас начал пытку:
- В какой руке держат вилку?
- В той, которая свободна? – ответил Скуало вопросом на вопрос.
Звук затрещины эхом разнесся по комнате.
- В правой? – наобум спросил Леви.
- В левой, долбогрызы! – лицо А Тана встретилось со столом., не выдержав инерции от затрещины, посланной его любвеобильным боссом.
- Вилка в левой, нож в правой! – рыкнул босс. А теперь ну-ка взяли это правильно и начали ес…
Комната внезапно наполнилась огромными клубами дыма, который быстро рассеялся, и перед ними оказался их родной Занзас, младше предыдущего, но такой же взрослый, хамоватый и злой, как они сами.
- Босс!
- Занзас!
- Мусор? – откликнулся босс.
Офицеры, лейтенант и вообще весь основной состав взирали на Занзаса с неподдельными теплотой, любовью и восхищением.
- Эй… куски тупиц, – рявкнул Занзас, – чо вы так на меня уставились?
Слова Занзаса, сказанные с легкой тревогой, казалось, заставили отряд с места вознестись в нирвану.
- Кстати, что на вас за тряпки для беременных? Ну-ка быстро отскребли свой зад от стульев, – он долбанул по столу, – и чтоб через пять минут явились в своем обычном виде! Отсчет пошел, дебилы-переростки! Пяять, четыре..
Но дальше считать и не требовалось. Вария уже умчалась с олимпийской скоростью в свои комнаты, взлетев, будто на крыльях, на верхние этажи.
Занзас был счастлив.
- Добро пожаловать домой, – фыркнул вернувшийся первым Скуало и уселся по правую руку. Занзас покосился.
- Зуб даю,- он усмехнулся, – ты сегодня быстро выдохнешься.
Скуало фыркнул:
- Посмотрим, кто кого.

В будущем в то же время:

-Босс! - радостно завопила Вария
- Мусор? - неуверенно отозвался босс.
- Босс! Мы любим тебя, Босс! - Луссурия и Леви упали на колени, Бельфегор просто фыркнул, Фран воздержался от комментария.
Занзас попятился, глядя на блаженно-недалекие лица своих подчиненных. Медленно осмотрелся:
- Это что, второй Круг?
- Нет, босс, - выдохнул Скуало. – Это, хвала богам, реальность. Просто за твое отсутствие много чего произошло и…
- Босс! – Луссурия всхлипывал. – Ты же купишь мне новые гортензии?! – он смотрел умоляющим взглядом на Занзаса, будто речь шла о жизни и смерти.
Вот это воспитание – подумал Занзас – Вот это я понимаю!
- Босс! – Леви кинулся ему в ноги. – Ты вернулся! Ты снова с вами! – он вдруг насторожился. – Тебя там не пытали?
Занзас выдержал паузу. Досчитал до десяти по-итальянски, по-немецки и по-японски и мысленно поблагодарил Бела, когда тот сменил тему
- Ну вот. А мелкий ты был забавнее. Над взрослым даже особо не пошутишь.
Занзас молча перевел на них взгляд, и Бельфегор хихикнул. Получилось как-то слегка истерично.
Скуало молча обвел этот цирк уродов взглядом и тяжко вздохнул: с годами ничего не меняется.
Вдруг его взгляд упал на пол, рядом с Леви. Он медленно поднял фотографию, и его перекосило. Наблюдавший за этим всем Фран, единственный, кого смена начальства не то чтоб уж очень впечатлила, чуть заметно улыбнулся, но Бел, случайно это заметивший, подумал, что ему показалось.
Спустя несколько долгих секунд, все еще не перестававшего приставать к боссу Леви схватило за руку что-то огромное, серо-синее и холодное и отшвырнуло на другой конец зала
- Левиииии, - угрожающе зарычал Скуало.
Все обернулись: Скуало стоял с раскрытой коробочкой, зажженным кольцом Дождя, с мечом наперевес и… с фотографией в руке.
Леви стало дурно. Он оценил обстановку и поняв, что спасения нет, сломал стекло позади и выпрыгнул в окно. Скуало, срываясь на крик и злясь, кинулся за ним следом.
- Да, – констатировал Бел, – херовый из Леви репортер.
- Прям как из вас любовник, – фыркнул Фран.
Занзас смерил их долгим, тяжелым взглядом.
- Поняли, поняли. Удаляемся.
Занзас дернул Скуало за волосы и повел наверх. Леви остался лежать внизу под окнами с разбитым носом.
Луссурия мечтал о гортензиях.
Равновесие было восстановлено.



Послесловие:

Они сидели в уютной забегаловке на окраине города. У печки было тепло и уютно и ощущение безмятежности и спокойствия разливалось по его телу.
- Джудайме... – неуверенно начал пятнадцатилетний Гокудера, явно нерешительно и как-то замялся.
- Мм? – отозвался Тсуна, поглощая самую вредную и самую сытную еду на планете. От итальянской кухни его уже тошнило.
- Скажите… а я в будущем стал вашей правой рукой? – Гокудера взволнованно ожидал ответа.
Цуна поперхнулся, испуганно покосился на Гокудеру, силой заставил себя улыбнуться и нервно хихикнул.
- Стал, – уголок губ Тсуны нервно дернулся, – во всех смыслах.

@темы: #fics, katekyoshi hitman reborn

---

Начинаю убеждаться, что все самые ценные идеи/мысли/строки приходят ко мне всегда случайно и никогда - специально.
За последние 2 суток я написала 2 фанфика и это мне стоило всего одного рабочего дня. А все почему? Потому что торкнуло.
Меня вообще иногда как торкнет -
хоть к столу все приклеивай.

Из невошедшего в фикшн:
1. ..Занзас проснулся от ощущения чего-то необычного.
Необычное ласково улыбнулось боссу, фыркнуло и отвернулось, продолжив храпеть.
"Да что же это такое" - подумал Занзас и уставился в потолок.

2. А потом пришла темнота, и Занзас куда-то падал.
Ну, вообще-то Босс Варии довольно часто куда-то падал, так что внимания он это, как и многому другому, спросонья не придал.

3. -Мусор..
- Босс..
-Мусор!
-Босс!!
- Мне очень жаль, - вмешался Маммон (которому, к слову, было совсем не жаль), -прерывать вашу высокоинтеллектуальную и, безусловно, глубокосодержательную беседу, но машина времени собраная на скорую руку долго не протянет.

@темы: #fics, katekyoshi hitman reborn

---

07.01.2012 в 22:10

Пишет  Юлиус Эмиль Рэйберри:

Мне этот его крестик на цепочке не дает покоя. Хочу почитать какую-нибудь зарисовочку на эту тему, но вряд ли найду.
А это могло бы быть красиво - или символ надежды надетый на его шею порочным ангелом, или горькая память об отце, или последний лучик удерживающий его власть в узде, или шанс отмолить свои грехи и руки, залитые кровью. Да, это могло бы быть красиво.

То ли совесть пробудилась, то ли торкнуло меня.
1. название фика переводится как "оправдание бытия"
2. послесловие вроде как отдельно, просто бонусом, в качестве благодарности, за то что ваша заявка отвлекла мой мозг от морального разложения, а так же подарком на рождество.
3. перепост - на здоровье. выкладка фика с указанием авторства.
итак,

Название: «Raison d’etre»
Автор: клюквенное варенье
Бета: пока никто.
Фендом: Katekyo hitman reborn
Пейринг: D18 (Дино/Хибари)
Рейтинг: R
Жанр: ангст, кровь, печалька, романтика.
Дисклеймер: все персонажи - Амано. Моя - только больная фантазия.
Размер: мини от слова совсем.
От автора: на высокий стиль не претендуем, на неповторимый склад ума - тоже. Так что наслаждайтесь, кто может. Кто не может - рвотные пакетики справа.

Нас, посланников хаоса и деструкции,
всегда тянуло к тому, что нельзя уничтожить.
О. В. Райли, 1995г.

За окном льет дождь уже третий день. Солнечная Италия не такая уж и солнечная, если видеть ее постоянно. В кабинете темно – никто не включал свет, и постепенно сгущающиеся сумерки стали оплетать комнату еле видной паутиной теней, постепенно сужая круг света. В сумеречном отблеске покрытого тучами неба видно, что сидящий за столом очень устал: заметные тени под глазами, нахмуренные брови; едва пробивающиеся морщинки в уголках глаз стали заметнее, и губы плотно сомкнуты. В его руках – простенький самодельный крестик, покрытый лаком и черной краской, и бутылка виски, отдающая терпко-сладким ароматом. Он долго молчит, рассматривая крестик на ладони с интересом человека, который столкнулся с неразрешимой дилеммой.
Ромарию тихо стучит в дверь и, не получив ответа, приоткрывает ее, оглядывая покои. Сначала ему кажется, что мастер плачет, но нет – это потоки дождя на стекле отражаются на щеке юноши.
- Юный хозяин, вам пришло письмо от мастера Реборна.
Дино молча поднимает взгляд,и как-то криво, совсем нерадостно, усмехается.
- Сколько у меня времени? – он как-то устало, равнодушно вздыхает.
- До самолета еще два часа.
- Хорошо.
Страна восходящего солнца встречает его на рассвете, и золотое цунами солнечного света затапливает помещение двусалонного Белла на высоте нескольких сотен метров над землей. Дино щурится и делает глубокий вдох. До посадки еще можно чуть-чуть поспать.

- Хибари Кея, да? – Дино слегка растягивает слова, словно распробывая их на языке, и деловито оглядывает щупловатого низкорослого парня с ног до головы. Откровенно противоречивый вид: рубашка аккуратно заправлена, но первые несколько пуговиц расстегнуты (или сорваны, Дино не видит) и галстук свободной теплей болтается на шее, черные брюки аккуратно выглажены, но истерлись на коленях и смотрятся мешковато на худых ногах, лацканы пиджака испачкались в пыли на крыше и густые черные волосы спутались от ветра. Но что-то в нем есть.
- Смерти ищешь? – Бровь паренька вопросительно изгибается, и корпус чуть наклоняется вправо, но в целом поза остается прежней.
- Пришел на тебя посмотреть.
- И как?
- Не внушающе, - Кавалоне равнодушно пожимает плечами.
Парень фыркает, давая понять, насколько глубоко безразлично ему мнение Дино, и с легкостью уходит от первого удара.
- Ты сам попросил, – бросает подросток и как черная птица расправив рукава-крылья срывается с места.
Дино не больно, но и не весело совсем, хоть он и улыбается как счастливый ребенок – это всего лишь адреналин. Наркотик не заменит счастье.
Но несмотря на это, следующую неделю Дино отдает всего себя занятиям с Кеей. Это помогает выматываться настолько, чтобы вечером ни о чем не думать. Ромарио все видит, но предпочитает не комментировать. Дино думает, что выпишет ему премию за это. Чуть позже.
После каждой схватки наступает момент, когда они оба понимают, что на сегодня хватит. Тогда они ложатся на крышу и молча валяются рядом лишь изредка, возможно, перебрасываясь парой бессмысленных фраз. А потом расходятся.
Без прощаний. Без обещаний. Без упреков. Но с каждым ударом Кея как будто бы чуть-чуть проникает к нему под кожу, пробивая себе дорогу хлесткими, мощными ударами.
Дино чувствует, что испытывает к Хибари какую-то больную симпатию, тягу. Сквозь дрему он иногда зовет Хибари. Но об этом, после изнурительных тренировок, едва ли может думать.
Дино легко засыпает, тяжело встает.
Ему ничего не снится.
И за это он благодарен Кее.
Но это - их последняя схватка до Битвы Облака, и ему не хочется расставаться с их драками и последующими разговорами, с лежанием на крыше. С Кеей.
Но Жаворонок упорхнет.
Дино Смотрит на хлыст, потом на Кею. И через силу улыбается. Хлыст, извиваясь, опускается на землю, подрагивая на ветру, как змея перед броском.
-Ну-с,- он ухмыляется – Начнем?
После первых получаса метаний по крыше, уклонений и парирований, удар Кеи достигает своей цели и приходится на грудь: тонфа срывает с груди крестик. Летящий прочь кусок дерева отражается в глазах Кавалоне и он, забыв обо всем, прыгает следом за летящим крестиком.

- Поганец, ты чего тут лежишь? – он медленно подходит и, так и не удостоенный ответа, садится на землю рядом.
- А, это ты Френк. Костюм испачкаешь – язвительно замечает мальчик не смотря на человека и продолжает разглядывать небо.
- Будешь занудой - состаришься молодым . Видел старину Бена? Эй, эй, не надо так кривиться! – он закуривает сигарету, и мальчик улавливает выдох, когда мужчина делает затяжку. – Небо сегодня красивое, правда? – Он задумчиво улыбается, – наверное поэтому его очень любят птицы.
- Кто сказал, что они его любят? – мальчик не разворачивая головы косится на мужчину. Тот чуть заметно усмехается, отчего уголки его губ, уже чуть подернутые морщинками возраста, слегка приподнимаются, и гусиные лапки в уголках глаз становятся четче.
- Небо дарит выбор.
Мальчик молчаливо косится на мужчину, чуть жмурясь от солнца:
- Небо бывает мрачным, – парирует парень, – а еще небо насылает бури и ураганы. Оно только притворяется добреньким. В самом деле оно подлое.
Мужчина переводит взгляд на мальчика, долго смотрит, и из его груди вырывается смех. Добрый такой, раскатистый.
- Иногда мне кажется, что ты бы заткнул за пояс даже Макиавели! – Мужчина тыкает парня в бок, отчего мелкий недовольно сопит и, спустя секунд тридцать, уже довольно визжит, катаясь по земле в бесплотных попытках увернуться от щекотки.
- Старик, почему ты работаешь у нас? – отдышавшсь и разомлев, спрашивает парень.
- Чтобы сберечь.
- Что сберечь?
Вместо ответа Френк растрепывает мягкие медовые волосы и щелкает парня по носу.
- Мастер Дино! – Запыхавшийся дворецкий кричит в лоджии – Мы вас обыскались! Ваш отец, он.. Он..
Дино не дослушав подрывается с места и галопом несется в дом.
Мужчина, последний раз взглянув в небо, чуть хмурится и, отряхиваясь на ходу, устало бредет следом за умчавшимся мальчишкой.
Вечером льет дождь.


Он приходит в себя на крыше. Избитый. Цепочка зажата в ладони.
Дино делает вдох, не без труда однако, потому что грудная клетка отзывается ноющей болью. Они лежат, распластавшись на крыше, уставшие и побитые, с кровоподтеками у колен, лодышек, на руках и на скуле Дино сияет фиолетовая гематома. Кея почти сплошь в ссадинах, щека горит.
-Ты совсем тупица?
- Кея..
- М?
- Почему птицы любят небо? – Он лежит, вперив невидящий взгляд в повисшую над головами армаду движущихся облаков.
Кея поворачивает голову и смотрит на профиль Кавалоне, долго и немигающе, потом отворачивается обратно.
Кея напряженно молчит.
Дино устало прикрывает глаза и мгновенно проваливается в сон. Ответа, если он был, Кавалоне уже не слышит.

- Френк! – Крик срывается на всхлип, и десятилетний ребенок плюхается на колени, приподнимая в ладонях голову мужчины, отчего тот заходится кашлем и пачкает белоснежную рубашку, – Френк! – Слезы струятся по лицу мальчика, он чувствует, как по ладоням ползет густая, липкая черная кровь, и вздрагивает– Френк.. – Мальчонка тихо повизгивает, всхлипывая, и трясет мужчину.
- Дино.. – тяжелый хрип прорывается из горла мужчины, и тот снова заходится кашлем. Слова даются ему трудно, с почти титаническим усилием. – Возьми, – он протягивает мальчику сжатую ладонь и, не дотягиваясь, роняет ее на темный грязный пол, отчего пыль взметается вверх, смешиваясь с кровью. – Ты.. – он с трудом делает вздох, – не бойся. Ты не такой. Ты не будешь подлым.
Мужчина жадно глотает ртом воздух и тяжелеет в руках мальчика. Запачканные в крови светлые волосы цвета солнечного луча слиплись и запутались. На щеке ребенка остается мазок темной вязкой жидкости, смешавшейся со слезами.
Десткий крик боли и отчаяния разбивает воздух, стекла испуганно дрожат.
На похоронах Дино что-то крепко сжимает в ладонях и не произносит ни слова, и только где-то на глубине карих глаз медово-терпкой золотистой волной плещутся отчаяние и решимость.


Тепло.. Дино немного разлепляет глаза и осматривается. Комната похожа на приемную в крупной кампании. Он лежит на диване, укрытый небрежно наброшенным пледом. Но почему же ему так тепло? Мустанг чуть подается вперед и натыкается носом на чью-то голову.
- Кея?
Молчание.
- Кея?
- Еще слово – и ты покойник.
Он дышит ровно, будто спит, но это такой же обман, как тени в пасмурный день. Дино подозревает, что Кея ловит каждый вдох, каждое его движение.
- Кея. А где крестик?
- Выбросил.
- Зачем?
Чуть заметное пожатие плеч:
- Он мне не понравился, - едко отзывается Хибари.
- Ты не умеешь врать, да? - Кавалоне усмехается.
- Ударю, – угрюмо бросает парень. Видимо, даже на излюбленную фразу у него сил не осталось.
Дино подается чуть ближе и зарывается носом в густые смольно-черные волосы, делает вдох. Хибари пахнет свежим ветром, дождем и немного – обидой. Дино молча улыбается и придвигается еще ближе,сильней прижимаясь. Они оба молчат, слушая тиканье часов.
Ни прощаний, ни обещаний, ни упреков.
Но Кея ему почему-то отчаянно нужен. До битвы Облака еще тринадцать часов. Еще немного,вдвоем, в теплой темноте – ведь можно же, да?

Спустя месяц Дино получает конверт. В нем маленький самодельный деревянный крестик и записка:
“ Ничто не может быть абсолютно добрым, небо тоже, и птицы это знают. Но и жить без неба они не смогут.”
На сицилийское побережье обрушился ливень. Но где-то глубоко в груди у Дино – цветет летняя солнечная Италия.
Босс семьи Каваллоне молча целует конверт.


Послесловие:
Диалоги в темноте.
-Алло, спишь?
- Нет. Притворяюсь, чотбы ты раскаялся и больше мне никогда не звонил – шорох одеяла.
- Кея, сарказм тебе не идет.
-Я просто тебе ни разу не улыбался.
- Я бы хотел оценить – он фыркает в трубку –О! – усмехается – уже представил.
- Загрызу.
- Если только ты сделаешь это нежно.
- Нежно? – Он сонно потягивается, – Тебя случаем там по голове не били? По-моему, ты забыл, кому звонил.
Кея вроде как чувствует: блондин улыбается:
- Мой Кея – чертовски нежен.
-Дино..
- ..А еще он любит отрицать очевидное, а еще он очень заботливый и умеет творить чудеса, –Дино как будто что-то обдумывает, – особенно в постели.
- Травоядное, ты...
- Я соскучился.
Молчание и стук часов.
Молчание.
Молчание.
- Ну так приезжай.

@темы: #fics, katekyoshi hitman reborn

---

Если показать ребенку ножик - он обязательно попробует порезаться.
Я открыла для себя блокнотик в винде (раньше я его как-то презирала) и теперь активно его юзаю. Еще пару дней, и что у меня за картинка на рабочем столе - будет абсолютно не важно.
Все-таки у меня, как у фанфикера - всегда в голове будет хаос:

---

 Teno Hime
Велкам~
Что привело?)

---

Из невошедшего в фичочек:

А дальше было темно и Занзас куда-то падал. Ну вообще-то, Занзас и без того довольно часто в своей жизни падал, так что внимания этому, спросонья, особого не придал.

---

Плохое настроение? Раскрась Бяку.
Мдам. снова.
Я его скорее для самой себя покрасила - под настроение - как-то мне одиноко

За лайнарт спасибо miki nezumi (прости, дорогой автор лайнарта, у тебя ник был только в названии файла)

@темы: #coloring

---

=__= боги, я когда-нибудь раскрашу весь реборн. и уйду на пенсию

@темы: #audio, #coloring, katekyoshi hitman reborn

---

I'll be your sexual freak

обожеобоже.
эта извращенская песня мне мозг жрет))
на первый раз ее слушать стремно, на второй - уже не оторваться

фак йееееа, детка *г*

---

---

Мой Tелемах, Tроянская война
окончена. Кто победил - не помню.
Должно быть, греки: столько мертвецов
вне дома бросить могут только греки...
И все-таки ведущая домой
дорога оказалась слишком длинной,
как будто Посейдон, пока мы там
теряли время, растянул пространство.
Мне неизвестно, где я нахожусь,
что предо мной. Какой-то грязный остров,
кусты, постройки, хрюканье свиней,
заросший сад, какая-то царица,
трава да камни... Милый Телемах,
все острова похожи друг на друга,
когда так долго странствуешь; и мозг
уже сбивается, считая волны,
глаз, засоренный горизонтом, плачет,
и водяное мясо застит слух.
Не помню я, чем кончилась война,
и сколько лет тебе сейчас, не помню.

Расти большой, мой Телемах, расти.
Лишь боги знают, свидимся ли снова.
Ты и сейчас уже не тот младенец,
перед которым я сдержал быков.
Когда б не Паламед, мы жили вместе.
Но может быть и прав он: без меня
ты от страстей Эдиповых избавлен,
и сны твои, мой Телемах, безгрешны.

---

Василий, спасибо, что живой (с)
На сим следовало бы остановиться и дальше не портить впечатление о том, как я провел новый год, но черт возьми нет, меня сейчас уже начинает нести потоками памяти (смутной, к слову) к истокам позавчерашнего вечера.
У нас с друзьями есть привычка, каждый раз 31 числа..
.. мы едем на хренов конец света и пьем за новый год. Упуская всякие неприличностно-личностные подробности вечера, et cetera, et cetera, освещу лишь скромные угодки воспоминаний:
1. спать башкой на роутере на полу, подогнув ноги, чтобы их не сломал лежащий рядом Кенчик - больно и горячо.
2. если пить все подряд, но при этом волноваться, будешь казаться трезвым.
3. ванна - это тебе и кровать, и бачок и вообще средоточие зла и, еще немного, - Василия.
4. оттого что ночью вы не помните, на ком уснули - утром будет еще более стыдно.
5. если принять виски за ром, можно узнать много невероятных вещей с утра!
6. утром 1 января посуду моет Габ.
ну и..
утро 1 января всегда эпичней ночи 31!